Значение действа “преломления хлеба”
Это действие всегда означало нечто большее, чем просто разделить с кем-то трапезу. Преломить хлеб — это как бы преодолеть некий барьер, разделяющий до этого посторонних людей. Этнографы полагают, что обычай этот идет от первобытных охотников, вместе поедавших сырое мясо только что убитого зверя. Для них, минуту назад разделявших смертельный риск, совместная трапеза была знаком побратимства.
Таким этот древний, исходный смысл совместного вкушения пищи и остался. Причастники одного стола, участники единого ритуала, члены одного круга. Вступивший в этот круг — свой. Недоброжелатель или враг эту черту преступить не может. С ним за один стол не садятся. И наоборот. Человек, который ел или пил с другим или в его доме, уже не посторонний, не чужой и тем более не враг.
Вот история, записанная на арабском Востоке тысячу лет назад. “А вот что случилось с одним из пленных, которого привели к Ману ибн Заиде среди других пленников. Ман приказал казнить его, но тот крикнул:
— Неужели ты не дозволишь перед смертью хотя бы утолить жажду?
Ман повелел напоить всех пленных, а когда они напились, тот же человек спросил его:
— Неужели ты убьешь своих гостей?
И Ман велел отпустить их”.
Этот повсеместный магический смысл общей трапезы издавна известен был и на Руси. Летопись рассказывает о ссоре двух князей. Когда все завершилось миром, это было ознаменовано общей трапезой: “Глеб же выехал и поклонился Изяславу. Изяслав же позва к себе на обед и ту обедав”.
Так же поступает и Петр I после победы над шведами. Чтобы показать, что у него нет недобрых чувств к вчерашним врагам,
“В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих…”
В других обстоятельствах, после другой войны в мае 1945 года Г. К. Жуков давал в Берлине банкет в честь Победы. Но в этом случае побежденных за общий стол подчеркнуто не пригласили. Этого никто и не ожидал. До примирения было еще далеко. И только через десять лет, в 1955 году, когда канцлер ФРГ Аденауэр прибыл в Москву с визитом, советские руководители впервые сели за один стол со “вчерашним врагом”.
Магический смысл застолья всегда чувствовали и соблюдали советские вожди разных рангов. Не случайно визит любого руководителя в республику или в область всегда начинался с преломления хлеба. Это всякий раз имело свой эмоциональный и практический смысл: высокий гость невольно чувствовал себя связанным с хозяином узами симпатии и приязни. Такая психологическая зависимость повязывала его эмоционально, что и требовалось принимающей стороне.
Чтобы быть свободным от подобной зависимости, Н. С. Хрущев старался избегать общей трапезы. Ради этого, рассказывают, Генеральный секретарь специально возил в багажнике своей машины большую сковороду. Не доезжая до города, где его ждали, Хрущев с сопровождающими устраивали где-нибудь на обочине небольшой привал, разводили огонь. Когда же по прибытии их приглашали к столу, он отвечал:
— Спасибо, спасибо. Мы недавно обедали. Поехали сразу в хозяйства.
Не связанный общим застольем, Хрущев мог свободно и нелицеприятно говорить местным вождям все, что считал нужным. Чего наряду с прочим ему в конце концов не простили.
Непременная часть любого застолья — обмен тостами. “Политического застолья” — тем более. В официальном коммюнике об этом пишут так: такой-то и такой-то во время обеда обменялись речами.
Но они не просто обмениваются речами. Все, что лидеры хотели бы сообщить друг другу, было или будет сказано с глазу на глаз во время переговоров. Застольная же речь, тост произносится обычно ради другого — ради заключительной фразы:
— Желаю госпоже Маргарет Тэтчер, вам, британским гостям… (М. С. Горбачев)
— Желаем дальнейших успехов в выполнении широких созидательных планов Трудовой партии Кореи! (М. С. Горбачев)
Как правило, такой возглас-пожелание не произносят, а обязательно восклицают. Именно так, на сильнейшем эмоциональном всплеске, выкрикивал когда-то свое заклятье колдун или шаман. Это подобие не случайно. Некогда возглас этот во время ритуальной трапезы был колдовским, магическим способом воздействовать на реальность.
Само собой, политический лидер не может не понимать, что, какие бы пожелания эмоционально ни провозглашал он, на действительность они никоим образом не повлияют. Но все равно он будет восклицать застольные заклинания, ведь ритуал застольного действа, как всякий магический ритуал, должен быть соблюден во всех деталях.
Отказавшиеся разделить трапезу
Интуитивно, а значит, очень точно магический смысл общей трапезы понимал И. В. Сталин. Поздние ночные застолья с ближайшим окружением во многом носили именно такой, ритуальный характер. Именно поэтому традиция сохранилась и после Сталина. Блюдя обычай застолья как ритуала, члены Политбюро, как правило, обедали вместе, за одним столом.
Многие годы участвовал в этих общих трапезах, естественно, и Хрущев. Но вот бывшие соратники, сотрапезники и друзья, сговорившись за его спиной, отрешили его от власти. Рассказывает его сын С. Н. Хрущев:
“Я встретил машину у ворот. Отец сунул мне в руки свой черный портфель и не сказал, а выдохнул:
— Всё… В отставке…
Немного помолчав, добавил:
— Не стал с ними обедать”.
То, что он отказался разделить трапезу, Хрущев сообщил сразу же после слов о своей отставке. Он считал это как бы равнозначным самому событию — отставке. Отказ преломить с кем-то хлеб, неучастие в трапезе имеет не меньший символический смысл, чем участие в ней.
Отказ разделить трапезу — на магическом языке знак неприязни и тайной вражды. Напомню литературный пример. Граф Монте-Кристо оказывается среди приглашенных в доме своего врага. Единственный из всех он ничего не ест. Когда Мерседес заметила это, она чрезвычайно встревожилась. Но, несмотря на ее усилия, Монте-Кристо не прикоснулся ни к одному из блюд.
— Граф, — воскликнула Мерседес умоляюще, — есть прекрасный арабский обычай: те, кто разделил хлеб и соль в одном доме, становятся навсегда друзьями.
Когда же и после этого Монте-Кристо отказался преломить хлеб, у Мерседес не осталось сомнений: этот человек не питает к ее семье добрых чувств. И она не ошиблась.
Политикам не меньше, чем литературным героям, понятно значение этого обычая. В свое время румынский диктатор Чаушеску не раз навещал Брежнева, когда тот отдыхал в Крыму. Наступало время обеда, и Брежнев всякий раз приглашал гостя к столу, но тот под любым предлогом уклонялся. Отношения между Румынией и СССР, Чаушеску и Брежневым были не теми, считал он, чтобы сесть за один стол.
Иногда гость отказывается от участия в трапезе как политическое лицо. В других случаях, наоборот, его могут не пригласить к столу. И всякий раз участие или неучастие в ритуале имеет свой политический смысл.
Когда в январе 1994 года Билл Клинтон посетил Москву, Ельцин не только дал обед в его честь в Кремле, но и ужинал с ним в Огарево. Так через преломление хлеба символически была обозначена близость двух лидеров, их взаимные добрые чувства. Прошел год. В мае 1995 года американский президент снова посетил Москву. Но теперь в отношениях между лидерами наметилась трещина — война в Чечне, ядерные поставки Ирану. На этот раз ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину с президентом Клинтон приглашен не был.