Гибель “Сталина” и “Ленина” – совпадение или нет?
Две трагедии начала великой войны, названной Отечественной. Одна случилась в море тёплом (Чёрном), другая – в ледяном (Балтийском). Это называется: судьба. У кораблей она тоже бывает.
Потопить двух флагманов пассажирского флота СССР, носящих имена вождей его – могла ли быть задача более почётная для германской военной машины?
Но в трагедиях на морях бывают и другие обстоятельства, нежели происки врагов.
В море Чёрном, ничем не освещённом
Двухтрубный пароход «Ленин», первоначально называвшийся «Симбирск», 1912 года рождения, построенный в Данциге, имел скорость всего 17 узлов и проживал достойную имени трудовую жизнь, возя пассажиров и грузы из Новороссийска в Одессу и обратно.
22 июня 1941 года, воскресенье. Одессу уже бомбят. В делах города и порта – полный раздрай между начальством военным и руководством гражданским. А капитан корабля Иван Борисенко подчинён обоим. И этот его военный рейс – первый.
Судно, рассчитанное всего на 482 пассажира и 400 тонн груза, стараниями обеих руководств приняло на борт не менее 4000 гражданских лиц и 1200 призывников, не считая всевозможных грузов, вывозимых из города, на который уже падали бомбы.
Осевший глубоко ниже ватерлинии пароход в 22.00 24 июня вышел в море, держа курс на Мариуполь в сопровождении теплохода «Ворошилов», пароходика «Березина», тоже загруженных сверх всякой меры, и двух шаланд.
Караван шёл крайне медленно, буквально крался в ночи без помощи огней побережья и ориентиров на маяки (требования светомаскировки). К тому же огромный груз металла на борту вносил сумятицу в работу компаса.
Главной заботой молодого лоцмана Ивана Свистуна было провести в кромешной тьме караван в лабиринте минных заграждений. К тому же, не имея радиосвязи со штабом флота, поддерживая её лишь через редко встречающиеся корабли военные.
С внезапно остановившегося «Ворошилова» сообщили о выходе из строя машины. Этого и следовало ожидать: его отправили в рейс, не закончив ремонта.
Пришлось, таща «Ворошилов» на буксире, самым малым ходом плестись в Севастополь.
Наспех починенный теплоход вслед за «Лениным» двинулся в Ялту. С ходом всего в 5 узлов, при ярком свете дня. Верная гибель всему каравану при налёте фашистской авиации!
Из Одессы подошёл теплоход «Грузия», и караван с одним сторожевым катером для охраны стал на единицу больше.
В наступившей (последней своей) ночи «Ленин», возглавляя караван, медленно движется среди минных полей.
На палубе от массы тел спящих как попало людей некуда ступить, но матросы зорко следят за спящими, отбирая спасательные пробковые пояса у тех, кто подложил их под голову: «Не положено!» – отвечают недовольным. Отобрав их все, загрузив в одно из помещений, замкнули на двери громадный замок, который и топором-то не сбить; ключ доверяют человеку надёжному (правда, затем найти его так и не удалось: пропал).
Роковая минута настала в 23.33: «Ленин» наскочил на мину и начал заваливаться на правый борт. Корабль охватила паника, все бросились к шлюпкам, но даже выстрелы офицеров не могли вразумить обезумевшую от страха толпу.
Спустить удалось лишь две шлюпки, остальные ушли под воду вместе с тонущим пароходом.
Капитан Борисенко, три его помощника и лоцман Свистун покинули «Ленин» последними.
На подошедшей «Грузии» полусонные люди, увидевшие, что на воду спешно спускают шлюпки, решили, что теплоход тонет.
Тридцать минут, в течение которых удалось с трудом унять панику среди пассажиров, стали роковыми для тонущих с «Ленина», уже почившего на дне.
В спущенные, наконец, шлюпки удалось собрать только чуть больше 600 человек, остальные 4600 погибли. Столько, сколько погибло бы, утони три «Титаника» одновременно.
12 августа 1941 года по приговору трибунала Черноморского флота лоцман Иван Свистун был расстрелян. Как единственный виновник трагедии.
Правда, тот же военный трибунал того же флота в 1992 году расстрелянного лоцмана реабилитировал, вынеся своё решение: состава вины нет. Но ведь, восстанавливая историческую справедливость, погибших и невинно расстрелянных возвратить невозможно.
«Так не доставайся же ты никому!»
Турбоэлектроход «Иосиф Сталин», совершавший рейсы по Балтике со скоростью 20 узлов, принимавший на борт 421 пассажира, в отличие от «Ленина», переименованного из «Симбирска», сразу нёс на бортах своих гордое имя «отца народов» и был построен в Амстердаме по заказу Советского Союза в 1939 году.
Ганге-Удд (бывший Ханко). Полуостров, арендованный на 30 лет советским государством у Финляндии для строительства здесь военно-морской базы небывалой огневой мощи, что сторожила бы выходы в Балтику из заливов.
Но в сроки уложиться не удалось. Грянул год 1941, а возведена была лишь половина укреплений. Гарнизон под командой генерал-майора С. И. Кабанова в количестве 27 000 человек держал оборону Ханко 164 дня. Держал, покуда были силы.
Но поступил приказ об эвакуации. И осуществить её должен был «Сталин».
После ухода на дно одного «вождя» руководство страны приняло энергичные меры к сбережению другого.
Вышедшего в море ночью 2 декабря 1941 года «Сталина» прикрывали бронёй и мощью орудий идущие впереди 5 тральщиков и эсминец, с тыла следовали эсминец, тральщик, 7 «морских охотников и 4 торпедных катера. Настоящий «морской кулак», способный сокрушить любого врага!
Эвакуировано с Ханко было, по одним сведениям, 7000, по другим – около 8000 человек. Судно было набито людьми до предела, взвод впихивали в трёхместную каюту и запирали, разрешая выйти только по нужде.
Власть на судне была распределена чётко, единодушие в руководстве было полным: командиром стал руководивший обороной Ханко капитан 1-го ранга С. И. Евдокимов, вёл корабль капитан Н.С. Степанов.
Время едва перевалило за полночь. Вдруг запертые в отсеках люди вздрогнули вместе с непривычным к войне кораблём: взрыв по левому борту! Через пару минут – по правому, и ещё два!
И вот в трюм, в мешки с мукой, под толщей которых были уложили снаряды в ящиках, врывается «горячий гостинец» от финской береговой артиллерии.
Снаряды в трюме, сдетонировав, унесли жизни 600 размещённых здесь бойцов и произвели взрыв такой силы, что от корабля оторвало сразу и нос, и корму!
Но упрямый «Сталин» тонуть не хотел, хотя на палубах царила паника: крики, зарева пожаров, давка, выстрелы в самых отчаянных трусов, прыжки за борт, где спасающихся давило бортами подоспевших военных кораблей (правда, шестеро уцелело – добрались до берега на самодельном плоту).
Военные суда отошли, взяв на борта сколько смогли. Но на «Сталине» осталось более 2500 человек.
И брошенные на произвол судьбы люди продолжали бороться: качали помпами воду из трюмов, оказывали помощь раненым.
На день третий (!) от начала катастрофы к «Сталину» осторожно причалили два тральщика: немецкий и финский. Оказывать сопротивление врагам было нечем, и, взяв в плен офицеров и политработников, они ушли. Оставив судно умирать.
Положение его было безнадёжным: двигаться оно не могло, а подходы контролировались расчётами вражеской береговой артиллерии.
Но оставить врагу судно с именем вождя на бортах для венного руководства значило в лучшем случае остаться без погон. А в худшем…
И было принято решение уничтожить судно. Потопить вместе с уцелевшими на нём людьми.
Исполнить приговор предстояло двум торпедным катерам. Для наведения их на цель был выделен самолёт.
Но начавшему исполняться жестокому плану осуществиться так и не удалось. По одной версии, торпедным катерам был дан приказ возвращаться. По другой подойти к судну на верный выстрел помешал шторм и опасение быть «накрытыми» огнём вражеской береговой артиллерии.
Согласно третьей версии, оба командира торпедных катеров (оба – старшие лейтенанты) А. Свердлов и Я. Беляев расстрелять героическое судно отказались. Предположительный руководитель операцией капитан 1-го ранга Иван Святов, от объяснений по этому поводу воздержавшийся, наказывать ослушавшихся приказа офицеров не стал.
Конец истории печален: выживших в море ждал плен немецкий и финский, выживших в чужих лагерях на родине ждали лагеря свои. Для предателей.
Капитан Степанов, попавший в немецкий плен, работал в порту Таллина. Пилил дрова. И, собирая сведения о немецких морских передвижениях, тайно передавал их своим.
В освобождённом Красной Армией Таллине его уже не было. Предположительно, он был расстрелян как предатель родины.
Лишь в конце 50-х годов на ржавевшие на отмели близ порта Палдиски останки «Сталина» вновь ступила нога человека: предполагалось порезать корпус на металлолом.
Но пришельцев ждал сюрприз: часть снарядов в трюме уцелела благодаря массе наваленных на них когда-то мешков с мукой.
Здесь же лежали останки героических защитников Ханко и корабля с гордой фамилией (теперь уже бывшего) вождя мирового пролетариата. С воинскими почестями они были преданы земле.
Не нам судить тех, кто жил в то жестокое время. Да, вкус Победы был горек, а цена – высокой. И помнить о ней надо.
Покойтесь с миром, павшие герои!